На выставке «Достояние Севера» «Лукойл» представил презентацию своих экологических проектов. Компания позиционирует себя, как экологически ответственную. Это похвально. За последние 7 лет предприятие «Лукойл-Коми» на реализацию целевой экологической программы направило свыше 98 млрд рублей.
___________________________
«Они здесь все загадили. И там загадят. На Марс они хотят полететь. Здесь еще жить не научились…» — пылко выдал житель Новика. Не нравится ему, что выловленная рыба пахнет нефтью. Новик – в простонародье сокращение от Новикбож – деревня в той же Республике Коми.
На встречу с волонтерами, то есть с нами, собрались десятки жителей деревни. 14 ребят из больших городов добрались до Коми, чтобы пообщаться с коренным народом и на самом деле узнать, с чем сталкиваются люди, живя в нефтедобывающем регионе. Агрессивная среда, экстремально низкие температуры, подвижные болотистые почвы. В таких условиях научились жить и давным давно живут люди тех отдаленных сел и деревень, в которых мы побывали – Щельябож, Новикбож, Кушшор и Праскан. Все – на берегу реки Печора. Они сохранили свою самобытность. Да, все именно так, как вы себе представили: грибы, ягоды, олени, рыба. Перед глазами — красивые пойменные луга, по которым «рассредоточились» несколько лошадей жителей деревни Кушшор. Сейчас скота намного меньше: разливы нефти отравляют реку. Местные помнят большие нефтеразливы, когда нефть текла по Печоре, коровы и лошади пили из нее воду и умирали.
В бассейне Печоры много месторождений. И этот обогащающий кого-то факт остальным жителям приносит только проблемы. Нефтедобывающие компании нормально работать в этих условиях пока не научились.
Земля ручьев
Давно уж последний крестьянин повесил свой серп на гвоздь. Как и в другие деревни России, в Кушшор пришел упадок. Закрыли магазин, в фельдшерском пункте просроченные лекарства сложены стопками. Врача тут нет. Отделения почты тоже нет: пенсию привозит кто-то из своих, по воде, а зимой по льду – дороги в Кушшор не ведут. Идешь по деревне — много добротных брошенных домов. Всего два работающих фонаря и лавчонка на крутом склоне. Над заливными лугами Печоры. На этой лавочке мы и беседовали с жителями Кушшора. В переводе с коми «кушшор» — земля ручьев.
— Когда магазин еще работал, нам, значит, завозили просроченный продукт из Щельябожа. Кто ж его брать такой будет. Ну и продавщица говорит — водку продам, если возьмете банку просроченной рыбы. Приходилось брать, — лукаво улыбается Анатолий.
Кушшор – очень поэтичное место. Оно запало в сердце многим участникам нашей северной экспедиции. Оно хоть и о запустении, но какие люди! Жителей осталось человек двадцать. Те, кто пришли поговорить с нами о проблемах жизни у нефтяного месторождения, скромные и очень светлые.
— Как я отношусь к проблемам нефтедОбычи? Да что мне от нее? Рыбы не стало совсем, газом вон воняет, — Анатолий машет рукой в сторону факела, Баяндынское месторождение находится в 28 км от деревни.
Пока мы разговариваем, несколько лошадей перешли обмелевшую Печору и потопали куда-то гуськом. Спрашиваю – не убегут ли? А куда они денутся? Раньше на том берегу стояла деревня Ипат, давшая жизнь Кушшору. В середине прошлого века деревню начало затапливать паводками, тогда ее и перенесли сюда, на высокий берег. Теперь она – Кушшор, а на том берегу теперь — факелы буровых.
На вопрос обращаются ли они за помощью, Анатолий отвечает: «Да жалуемся, что толку то. Когда весной скважина горела (им. Алабушина, около 8 км от деревни), главе звонили, он нам — все под контролем. А она месяц горела! Потом приехали, значит, замерщики, пробы воздуха брать. Все в порядке. Ветер в тот день не со скважины дул. В общем, просто так приехали».
Небо над Берлином
Общаясь почти 5 дней с жителями нескольких населенных пунктов, я слышала одни и те же слова. Этих людей объединяет несколько историй и одна река. Я бы сказала – и одна беда. Но дело в том, что она не одна.
Про пробы воздуха и направление ветра говорили и жители Щельябожа. Это все об одном – 10 апреля 2017 года на месторождении им. Алабушина компании «Лукойл Коми» загорелась нефтяная скважина. Потушить не могли месяц. «Я вышла из дома, а в небе зарево. Побежала к соседям» — описывает тот день Вера. Едкий дым доходил до Кушшора и Щельябожа. Сажей были усыпаны окрестности. Очень переживали, что при паводке нефть смоет в реку, в ней рыбы и так почти не осталось.
Еще одно проблемное место – Баяндынское месторождение в 15 км от села. Официально его начали осваивать с 2007 года, тогда жители Щельябожа впервые почувствовали запах сероводорода. Сложно поверить — в 2013 году был такой сильный выброс, что школьникам пришлось сдавать ЕГЭ в ватно-марлевых повязках. «Стало много онкологических больных, острый бронхит – здесь это почти норма, — рассказывает жительница села. — Пики заболеваемости людей связаны с сильными запахами газа. Но доказательств прямой зависимости от выбросов нет. Вы ж понимаете, никто за такое серьезное исследование просто не брался и не возьмется».
В Щельябоже и Новикбоже жителей больше. Есть школы, магазины, почты. В Новике даже Дом культуры и музей. Активистов и защитников природы тут тоже много. А как же – им здесь жить. Они устраивают митинги, пишут обращения, сотрудничают с Комитетом спасения Печоры – влиятельной общественной организацией, которая с 1989 года работает в защиту северной природы и интересов коренных жителей.
Несмотря на такие активности, мы переживали, что местные побоятся с нами беседовать – у многих родственники работают вахтовиками в нефтянке. А где еще? На встречи выходили не все, но желающих высказаться было много. С нами, кстати, поделились примечательным фактом заботы о населении — местных стали реже брать на вахты. Чтобы не платить северные. И правда, при рейде волонтеров по нефтеразливам мы обнаружили спорный шламонакопитель на Усинском месторождении, а там – очень южных товарищей.
Отдать должное, «Лукойл» все-таки иногда причиняет добро местным. Например, после истории с «марлевым десантом» Компания установила на школе газоанализатор. Правда, он бесполезен — он всегда показывает ноль, потому что промышленный, но это частности. Так же после аварии на скважине им. Алабушина на средства «Лукойла» порядка 120 жителей Щельябожа и Кушшора были отправлены на отдых и лечение к Черному морю (а остальные?). Некоторые расценивают это как «подачку». «Ну и что? Вернуться наши дети с морей и пойдут осенью в школу, на которой висит все тот же неработающий газоанализатор?» — возмущается жительница.
Умело разыгранная партия
Цивилизованного общения недропользователей с коренными народами нет. Договоры о социальном партнерстве, конечно, есть. Еще со времен катастрофического разлива нефти на Колве в 1994 году продвигалась эта инициатива. Всемирный банк финансировал работы по ликвидации той аварии и потребовал предварительного согласия от общественной организации, представляющей интересы населения. Но, как рассказали нам жители Новикбожа, не сильно это работает. Например, общественные слушания по строительству новых скважин – это вообще номер. Бывает, по проектируемой скважине рядом с одним селом слушание назначено в селе, которое удалено и от тебя, и от новой скважины. Им там проект у чужого села, наверное, интереснее. А между вами река, и единственная «Заря» может быть переполнена и на борт не попасть – такое тоже случается, издержки местных перевозок. И такой вот организованный «перекрестный» пул слушаний называется сотрудничеством с коренными. Но дальше интереснее!
На сайте «Лукойл-Коми» указано, что один из договоров о социальном партнерстве заключен с общественной организацией «Коми войтыр» (пер. народ Коми). И по телу пробегает табун мурашек… А потом еще раз.
Дело в том, что лидер этой организации – Габов Алексей Иванович, один из участников «рейдерского захвата» Комитета спасения Печоры, свидетелем которого стали волонтеры из нашей экспедиции. Финальным аккордом недельной поездки «прозвучала» в жанре «эпик» отчетно-выборная конференция Комитета спасения Печоры. То, что мы увидели, приблизило нас к пониманию реальной ситуации — кто есть кто на шахматной доске нефтяного края.
фото И. Иванов
Небольшой флешбэк. 19 августа. г. Печора. Конференция авторитетной организации по выбору нового состава Комитета. Не принимавшие участия в работе Комитета делегаты от самых неожиданных организаций (например, члены общества «Народы Дагестана») пытались полностью изменить состав вставшего кому-то как кость в горле Комитета спасения Печоры. Они просто пришли и просто предложили свой список кандидатов. Тадааам! А «главный» коми Алексей Габов не скупился на провокационные выкрики. Выборы Председателя пытались сорвать, выбегая к трибуне, перебивая спикеров, оскорбляя членов Комитета. Захвата власти не получилось. Осадочек остался. Все-таки договор о партнерстве с «Лукойлом» подразумевает представление интересов местного населения, дипломатию. Но я могу и ошибаться. Суровый край — суровая дипломатия. Познакомиться с деталями можно на сайте Комитета спасения Печоры
Не заливай мне тут!
Экологической катастрофой обернулся разлив нефти в 1994 году на реке Колве близ Усинска. Тогда вылилось не менее 100-120 тысяч тонн нефтесодержащей жидкости. Об этой аварии рассказывали абсолютно все наши собеседники. Такое не забудешь. Сегодня не 94й, технологии давно шагнули вперед, но нефтеразливы по-прежнему случаются.
Сухие цифры — 25 тысяч аварий ежегодно происходит на объектах нефтедобычи (по данным Минприроды России). Около 1,5 млн. тонн нефти поступает в окружающую среду. Эта оценка дана по «официальным данным». Сколько «черного золота» реально разливается по нефтедобывающим регионам не знает никто. Российские нефтяные компании — мировые лидеры по утечке нефти.
По оценкам экспертов, износ нефтепроводной инфраструктуры в РФ составляет сегодня более 60%.
Прежде, чем сказать что-то дальше, приведу один факт. В 2014 году компания Total заявила о 129 прорывах промысловых трубопроводов. Компания «Роснефть» — лидер по нефтеразливам в России – о 5797 разливах. При этом в цивилизованных странах за разливом следует огромный штраф. Нашим нефтедобывающим компаниям выгоднее заплатить небольшой штраф, нежели модернизировать изношенные трубопроводы.
Вместо очередных скучных цифр возьму на себя смелость сравнить парк старых трубопроводов наших нефтяных компаний с автопарком старых американских машин на Кубе. Старые кадиллаки 60-х годов до сих пор бегают по Гаване. Дышать там невозможно! Да, машины работают, но нищие кубинцы перевязывают поломки колготками, потому что деталей не достать. Хочется верить, что богатейшие нефтяные компании России не страдают синдромом «нищего кубинца», что бы они ни говорили.
Активисты обнаружили более 200 нефтеразливов. По ним писали обращения в надзорные органы. В этом году мы здесь побывали для развития волонтерского проекта по борьбе с разливами нефти «Не заливай мне тут». И плох тот волонтер, кто попутно ни обнаружит тот самый разлив. Вернувшись домой, мы снова пишем обращения. Это то, что мы можем делать сейчас – добиваться, чтобы убирали. Это может делать каждый. Критическая масса грамотных обращений заставит решать проблемы разливов системно.
Для тех, кто хочет познакомиться с проектом Не заливай мне тут!
Люди важнее нефти
Я не знаю, насколько возможен диалог государства, общества и бизнеса по вопросу проблем нефтедобычи. Войдут ли реально в цепочку взаимовыгодного сотрудничества коренные народы? Пока я видела людей, живущих в негазифицированных селах, окруженных высокотехнологичными буровыми. Говорят – не рентабельно.
Тогда давайте поговорим о балансе. Нет, товарищи, не о бухгалтерском! Помимо него в нефтяном крае должен быть еще и природный. Получается как, на одной чаше весов почти половина бюджета государства, в котором мы с вами живем. Эту половину обеспечивают нефтедобывающие компании (45%). И поэтому им много, что можно. На другой чаше весов – вкуснющий вяленый окунь, которым меня угостил местный рыбак Дмитрий, мы разговорились в поезде Усинск-Печора. Запихивая рыбу в рюкзак, я витеевато так уточнила, чтобы не обидеть – не было ль разлива там какого-нибудь рядом с озером. Вы знаете, на всякий случай уточнила. Береженого, как говорится…А еще в той, второй, чаше весов россыпью морошка с болот, загубленных карстовыми водами. И дети Коми, сдающие экзамен в марлевых повязках. Это вам не демагогия «производим своевременный ремонт», «презентуем экологические проекты». Это реальные окунь, морошка и дети!
Ольга Высоцкая
оригинал
